«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Он услышал хруст, как будто треснуло стекло. А потом скорее не услышал, а почувствовал короткий пронзительный свист. Затем все смолкло. Артур Корт перестал быть и человеком, и андроидом.
Человекоподобная фигура в человеческой одежде наклонилась вперед, словно металлический манекен, и тяжело упала на ковер. Трудно было поверить, что когда-то она дышала, жила, разговаривала…
Брэдли с трудом поднялся на непослушные ноги. Полицейский все еще лежал на полу и ошалело таращился, не пытаясь встать. Его лицо, только что такое румяное, посерело, а обескровленные губы беззвучно шевелились в тщетных потугах описать словами невероятное зрелище, свидетелем которого он стал. Брэдли с трудом удерживался от смеха. Даже человеческий организм не может эффективно функционировать в подобной шоковой ситуации.
Первым в себя пришел Уоллинджер. Брэдли бросил взгляд на лицо физика, бледное, перекошенное и застывшее от ужаса. Но тем не менее доктор был в состоянии двигаться, по крайней мере ноги его слушались. Он едва взглянул на Брэдли, обошел груду металла на полу и нагнулся над полицейским…
А потом резко вскинул руку и обрушил на офицера точно рассчитанный удар ребром ладони. Тот мгновенно отключился. Уоллинджер пристально посмотрел на Брэдли.
– Вы… на их стороне? – с трудом выдавил Брэдли почему-то шепотом. Голова совершенно отказывалась соображать, и он не отдавал себе отчета, почему его объял внезапный ужас и перехватило дыхание. – Вы… с ними?
Уоллинджер медленно выпрямился, оставив тело в униформе на полу. Он отвел глаза, окинул взглядом комнату и посмотрел на входную дверь. Брэдли настороженно следил за ним.
Дети по-прежнему были в комнате и все видели. Без всякой тревоги, ничего не понимая, они просто с интересом наблюдали за происходящим, как будто смотрели кино.
– Сью, Джерри – быстро наверх! – Голос Уоллинджера звучал твердо и спокойно. – Быстро! И закройте за собой двери.
Дверь захлопнулась. Уоллинджер вздохнул, встретился взглядом с Брэдли, поморщился, попытался что-то сказать, но передумал.
– Ответьте мне. – Голос Брэдли окреп, и в нем зазвучала настойчивость. – На чьей вы стороне?
Уоллинджер помолчал, а потом начал издалека.
– Это не записано в документах, – бесстрастно произнес он, – но, думаю, вам следует знать… Дети не мои.
– Нет…
– Я их усыновил.
– Но… значит…
Продолжать не имело смысла. Брэдли выбрал этого человека, потому что был уверен: в его принадлежности к роду человеческому можно не сомневаться, ведь он отец, а машины бесплодны.
Уоллинджер пожал плечами. Он опустил глаза на тяжело дышащего человека у своих ног:
– Я был вынужден так поступить. А теперь мне надо придумать, как заставить офицера поверить, что ему все приснилось. Мне очень не хочется, но в данный момент я не могу придумать ничего… кроме, пожалуй… – Он бросил взгляд на стол. – Попробуем так.
В верхнем ящике стола обнаружилась бутылка виски. Уоллинджер извлек ее, открыл, достал из того же ящика металлические стаканчики и наполнил их. Затем перевернул бутылку над телом постанывавшего полицейского.
Брэдли пришлось крепко обхватить свой стакан, чтобы удержать его в трясущихся руках. Обжигающе крепкое пойло едва не встало колом в горле, однако все же просочилось в желудок и наполнило тело приятным успокаивающим теплом.
– Вы же понимаете, что все должно остаться между нами, – произнес Уоллинджер.
– Но я не… вы хотите сказать, что вы знали… все это время? Уоллинджер, вы?..
– Эта история должна остаться между нами, – спокойно повторил доктор, пропустив вопрос мимо ушей. – Конечно, я знал. Но мы должны сохранить это в тайне.
– Вы на их стороне или на нашей? – Брэдли так повысил голос, что начал хрипеть. – Вы человек или… или…
– Если они обнаружат, что именно мы о них узнали, не думаете ли вы, что они начнут действовать? Мы должны каким-то образом избавиться от обломков Корта, причем так, чтобы они не смогли нас вычислить. Мне жаль этого полицейского, но он должен решить, что напился и все придумал. Говорю вам, Брэдли, нам надо, чтобы они ничего не узнали!
Брэдли выронил пустой стакан, сделал шесть неуверенных шагов навстречу физику и тяжело опустил руки ему на плечи. Кожа Уоллинджера казалась настоящей, под ней ощущались крепкие кости. Хотя, может, и не кости, а сталь… Сразу и не скажешь. Но их могут выдать поведение, реакции, ход мыслей… И то, что для них важно.
– Дети! – воскликнул Брэдли. – Ни одна машина не станет в первую очередь беспокоиться о детях, как это сделали вы. Правда, Уоллинджер? Даже если они не ваши, для вас они важнее всего. Зачем вы сказали мне, что они не ваши? Вы имели в виду… что же вы имели в виду, Уоллинджер? Что дети много для вас значат?
Уоллинджер улыбнулся.
– Да разве у андроида нет глаз? – процитировал он с легкой иронией. – Разве у андроида нет рук, чувств, привязанностей? Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь?[53]
Брэдли опустил руки. Он отошел назад и посмотрел на собеседника, жалея, что нельзя сквозь кожу разглядеть, кости или сталь скрываются за его кроткой улыбкой.
– Некогда был сотворен андроид, – продолжал Уоллинджер. – По образу и подобию человеческому. Его тело и мысли были созданы настолько близкими к человеческим, насколько это могли обеспечить самая передовая наука и лучшие мастера. – Он помолчал, печально улыбнувшись. – Что ж, они добились слишком многого. У них получилось. Боюсь, они создали… человека.
– Вас?
Уоллинджер улыбнулся.
– Не верю, – исступленно вскричал Брэдли. – Этого не может быть!
Уоллинджер бросил на него испытующий взгляд. А затем выдвинул другой ящик стола, покопался в нем и достал перочинный нож. Раскрыв его, доктор плавным движением сделал надрез на тыльной стороне своей кисти.
Брэдли затаил дыхание. Ему не хотелось смотреть, что будет, но отвести взгляд он не мог.
С неизменной улыбкой Уоллинджер протянул руку:
– Видите, я могу остановить кровь. Именно так Корт поначалу и скрывал свою рану. Если надо, мы можем контролировать кровотечение.
Крови не было. Края синтетической кожи были чистыми и гладкими, а под ней двигались стальные сухожилия и прозрачные трубки, тонкие, как волоски, пульсировали, передавая красную жидкость с пузырьками воздуха. Это была рука живого механизма. Рука андроида.
– Довольны?
Уоллинджер неповрежденной рукой стянул края ранки. Кожа склеилась, как воск, будто и не было никакого пореза. Брэдли все еще тяжело дышал, не желая верить своим глазам.
– Вот, выпейте еще. – Довольный голос Уоллинджера доносился будто издалека, пробиваясь сквозь шум в ушах.
– Но… почему вы мне не сказали? Вы уверены, что они не подозревают? Удастся ли нам спастись после этого – после уничтожения Корта? Я не понимаю, Уоллинджер! Если вы действительно андроид и вы
